Интервью с Джетро Таллом. Корреспондент Шон Перри беседует с Ианом Андерсоном и Мартином Барром

Я считаю себя прилежным набюдателем за судьбой группы Джетро Талл с 1974 года, именно тогда я открыл для себя фантастический альбом Warchild, который и по сей день остается для меня непревзойденным и лучшим альбом этой группы. Позднее я открыл для себя альбомы Aqualung, Living In The Past, Thick As A Brick и Passion Play. Далее я просто приобретал все их работы на СиДи и Видео, видел их несколько раз на концертах, и меня просто поражает их невянущая энергия и долгожительство в музыке. Недавно мне посчастливилось пообщаться с основными персонами из этого исторического коллектива – Ианом Андерсоном и Мартином Барром. Это вылилось в два спонтанных и подробнейших, но пока что неизданных интервью, проведенных мной в середине 2002 года, когда было в самом разгаре гастрольное турне под названием Living With The Past.


Он является одной из самых ярких фигур в истории рок-н-ролла. Балансирующий на одной ноге как морской пират с деревянной култышкой вместо голени, с рукой, отогнутой в пространстве в форме смертельно опасного наконечника копья или стрелы и облаченный в средневековые одежды с чулками (штаны вместо прорехи снабжены спереди специальным мешком, в котором удобно помещалось самое ценное, что есть у мужчины), с широко раскрытыми глазами и буйной шевелюрой этот флейтист, акустический гитарист, певец и автор песен – на белом свете не так много людей, способных уложиться в эту характеристику помимо Андерсона, лидера этой фантистической группы Джетро Талл. Конечно, сегодня это уже не такой пылкий мужчина как тогда, в 70х, однако его страсть к музыке и к концертым выступлениям всё еще принадлежат к числу зрелищ, достойных того, чтобы на это посмотреть. Подумать только – после стольких лет (35 и отсчет этот еще не окончен) и выпущенных альбомов (проданных тиражом свыше 60 млн), сыгранных концертов (более двух с половиной тысяч и они еще имеют место по сей день) Андерсон мог бы испытать естественное человеческое желание сделать передышку, но нет – он, напротив, взваливает на себя еще большую нагрузку, т.к. на ближайшую (2003г) осень запланирован его сольный гастрольный тур. При всем при этом он еще умудрился найти место для этого интервью, выкроив из своего трудового дня драгоценных полчаса на общение с корреспондентом, согласившись на этот трансатлантический телефонный разговор! Вот уж поистине трубадур 21 века!



В отличие от очень многих братьев по цеху Иан Андерсон выжил после шторма разрушительных перемен в мире музыки и сделал это с достоинством и честью. Он никогда не принадлежал к числу тех, кто зацикливался в застывших догмах рок-музыки, предпочитая бесконечно экспериментировать с музыкальными идеями и концепциями, преодолевая сложившиеся границы стилей и формы. Если он свободен от музыки или не занят заботами о своей жене (ее зовут Шона), с которой они вместе вот уже 25 лет, Андерсон посвящает все свое время и средства в реализацию многочисленных жизнеутверждающих проектов. Если б он не был известным музыкантом, его знали бы как уважаемого и известного в Шотландии рыбопромышленника и уважали бы ничуть не меньше. Он к тому же оказывает поддержку в реализации проекта Spotlight Health – организации, специализирующейся на проведении общественных акций в пользу звезд мира искусства, столкнувшихся с серьезными проблемами здоровья. Особо большую заинтересованность он проявил в вопросах, связанных с глубоким тромбозом вен, которым страдают люди, вынужденные много времени путешествовать самолетами. Ничего удивительного в том, что наш музыкант сам переболел этой болезнью и сегодня поднимает своей голос в пользу того, как можно избежать и преодолеть этот недуг.

Во вторник в восемь утра Иан Андерсон позвонил мне, как я и ожидал, из Лондона. Он был вежлив и приятен в общении, при том, что я силился поразить его воображение чем-нибудь оригинальным и нетривиальным. В этом я преуспел не слишком – я уверен, что все мои изощренные штучки он уже слышал задолго до меня. Тем не менее он казался мне искренне заинтересованным нашей беседой и охотно отвечал на каждый вопрос и всё подробно объяснял. Хотя я и собирался очень многое узнать от него, всё же главным для меня было уложиться в отведенное мне время, поэтому я приступил к нашей беседе с запасом того, что у меня уже было задумано и приступил непосредственно к делу.

Вы только что закончили еще один рукав своего гастрольного тура Living With The Past (Живи с прошлым) и возвращаетесь домой через несколько недель. Как всё складывалось до настоящего времени?
It''s been good. We''ve been all over the country. The southeast, the south, the north, the northwest, then down the middle. We''re kind of into the north central of the east coast of this leg. I''m coming back in October to do a few solo acoustic shows. So that will be four trips for me in America this time.
Всё было прекрасно. Мы объехали всю страну – юго-восток, юг, север, северо-запад и затем центральную часть. Мы как бы делали упор на север центрального региона в рамках восточной оконечности этого тура. В октябре я возвращаюсь, чтобы дать несколько сольных акустических концертов. То есть на этот раз для мнея идет речь о четырех поездках по Америке.
Living With The Past - очень интересный взгляд на вашу группу и в частности на Вашу роль как лидера и вдохновителя этого проекта. Как вообще Вы пришли к идее воссоединения с первоначальным составом группы?
Ну, в сущности, первоначальный состав Джетро Талл образца примерно марта 1968 года связан с той точкой во времени, когда, как мне кажется, мы стали существовать как Джетро Талл. После этого мы несколько раз встречались друг с другом, но никогда уже не играли вместе как полноценная группа. Я играл с двумя участниками старого состава – Миком и Кливом, - но ни разу не музицировал с Гленном за всё это время. Нам показалось заманчивым сделать эдакую музыкальную интерлюдию, основанную на возврате к оригинальному составу группы, исполнить несколько песен из числа тех, что мы делали на заре нашей биографии в Клубе Марки – в точности как это было в самые первые недели, когда мы только начили играть как группа. Они дали свое согласие, и мы собрались в конце января этого года. Встреча имела место в небольшом блюзовом клубе в британской глубинке, и мы сыграли несколько вещей перед камерами и записали это дело. Всё прошло легко и без особых репетиций – чисто для собственного удовольствия.
Вы также исполнили несколько песен ("Wond''ring Aloud" и "Life Is A Long Song") со струнным квартетом. Что вдохновило Вас на это?
На протяжении целого ряда лет периодически делал вещи с камерными составами, преимущественно – струнными, иногда духовыми. В 70х было немало альбомов Джетро Талл, где мы использовали струнные ансамбли и изредка – духовые, т.е. мы вообще использовали оркестровые инструменты как таковые. Вспоминаю, как я впервые работал со струнным квартетом – это было в конце 1968 года, когда мы применили струнный квартет на песне "A Christmas Song." Так что, как видите, в этой области мы не новички, хотя на самом деле раньше я никогда не выступал со струнным квартетом в живом концерте, ибо тогда эти инструменты по-просту дописывались в уже готовые треки записанных альбомов. В этом смысле играть с ними «вживую» было очень интересно.
Собственно говоря, я играл со струнным квартетом неделю назад или типа этого в Германии, где четыре участника оркестра, с которыми я прежде отыграл несколько концертов, вышли на передний край сцены, и мы сыграли две эти песни перед несколькими тысячами слушателей. Короче, я уже делал это раньше и обязательно буду делать что-то подобное в будущем. Играть со всеми этими оркестровыми инструментами – большое удовольствие, но, думаю, тут возникают определенные проблемы, связанные с балансом звука, настройкой, звукоусилением и т.п. Однако мы пытается как всё это преодолеть.

Несколько месяцев тому назад я разговаривал с Мартином Барром и спросил его о возможности воссоединения группы Джетро Талл в старом составе, в котором числились другие музыканты. Как Вы к этому относитесь?
На самом деле это сделать будет достаточно трудно, т.к. большинство из них уже больше не играют музыку. Я встречался с Джоном Эвансом, Джеффри Хаммондом и Барри Барлоу на прошлой неделе. Мы собрались по очень печальному поводу – на похоронах супруги Джеффри Хаммонда, которая умерла от рака. Я снова оказался рядом с этими тремя музыкантами, с которыми мы вместе играли еще даже до группы Джетро Талл. Думаю, это было в далеком 1966м году, когда мы впервые сыграли вместе. Ну, а когда эти ребята покинули Джетро Талл… , Джеффри Хаммонд сразу же перестал заниматься музыкой и больше к ней никогда не возвращался. Это произошло в 75 или 76 году.
Так что это всё уже в прошлом, а Барри Барлоу непричастен к музыке, хотя он и говорил мне, что собирается возобновить свою игру на барабанах. Джон Эван не играет и не может играть – какжется, у него какие-то проблемы с руками, так что он не имеет возможности играть на фортепиано, и ни о каком серьезном музицировании просто нет речи. В свое время к троим оригинальным участникам группы примкнули новые музыканты, которые оставались в Джетро Талл большую часть периода 70х, но сейчас они больше не играют. Это нереально сделать с людьми, которые больше не музыканты – увы (смеется).

Как-то со сцены Вы сказали, что Джетро Талл в свое время почитались за прогрессивную рок-группу, делающую концептуальные альбомы. Как Вы считаете, могли бы Вы еще когда-нибудь записать еще один концептуальный альбом?
В сущности, последней работой такого рода для группы Джетро Талл я считаю материал на Too Old To Rock And Roll, который я бы назвал чем-то вроде концептуального альбома. Он вырос из идеи написать какую-то музыку для сценического мьюзикла. Подлинно концептуальными альбомами следует считать Thick As A Brick, Passion Play, которые дотянулись до первой позиции Биллборда в жанре классических рок-чартов, что само по себе немаловажно. Это, в частности, означает, что эти альбомы были проданы в объеме 120 экземпляров (смех), но так или иначе – эти альбомы возглавляют чарт Биллборда в своей категории, и никто от этого не отмахнется.

Когда делаешь концептуальный альбом, да еще инструментальный, тогда это в гораздо большей степени оправдано. Такой альбом не имеет ничего общего с педантичным, занудным и самосозерцательным концептуально-лирическим альбомом, что представляет собой слегка навороченный и нелегкий вид работы. Именно поэтому альбом Thick As A Brick удался. Он несет в себе известную степень усмешки и иронии. Видите ли, дело в том, что при создании альбома преследовалась цель создать иллюзию того, что тексты песен были написаны 12-летним мальчиком, и это притягивало к себе внимание людей. Это был своего рода очень жизнерадостный подход к тематике вещей, а в общем это была идея Майка Майера (смеется). В отличие от этого альбом Passion Play был несколько более серьезным и, возможно, не дошел до сознания очень многих людей именно потому, что был слишком серьезным. В нем не было ритмической динамики. В нем не было того настроения и иронии, даже некоторой самоиронии, которая присутствует на Thick As A Brick.

Но альбом Divinities был чисто инструментальным и свободным как бабочка. В рамках инструментальной музыки вы можете делать вещи, не опасаясь, что вас могут не понять. Для Бетховена было много проще создавать «концептуальные альбомы», если относится к его симфониям как к концептуальным альбомам, что, по-моему, вполне было бы уместно. Однако ж, если б он начал писать тексты к своим вещам, ему бы сказали: «Слушай, Людвиг, я думаю, что здесь ты делаешься немного черезчур серьезным в своем замысле, это слишком заумно».

То есть, насколько я понимаю, для Вас не существует никакой возможности сделать сценическую версию таких работ, как Thick As A Brick или Passion Play, чтобы исполнить их целиком?
Мне известно, что есть люди, которым это очень понравилось бы, но, полагаю, мне это просто не по силам, отчасти потому, что я очень болезненно воспринимаю все моменты музыкальных событий, которые в сценицеском действе оказываются упущенными или утерянными, причем даже если мы меняем концертный репертуар из месяца в месяц. Если нам пришлось продолжить это, и мы бы сделали, скажем, полную версию Thick As A Brick, это была бы лишь половина представления, т.к. нам пришлось выкинуть из программы еще больше номеров, которые мы были бы не в состоянии исполнить. Не уверен, что лично я придаю столь решающее значение одному отдельно взятому альбому. Опять же, полагаю, вам достаточно вспомнить, как этот материал был исполнен в концертном варианте в 1972г. – всё это длилось лишь в течение нескольких месяцев. Тогда это делалось силами группы музыкантов, которые были в каком-то смысле яркими сценическими исполнителями с некоторым уклоном в театрализацию. Таких музыкантов сегодня в группе просто нет. Конечно, мы в состоянии сыграть эту музыку, но не думаю, что при этом мы сможем передать особое настроение, которое как бы существует за основным планом исполняемого материала в виде некоего дополнительного измерения, существующего помимо основного – то, что нам удавалось в нашу бытность с Джеффри Хаммондом, Джоном Эвансом и Барри Барлоу. По причинам, высказанным выше, сегодня не может быть речи о том, чтобы сыграть с этими ребятами снова. Лучше оставить это в покое. Если группа the Who захотят это сделать, они могут получить от нас добро на это.

Я только что получил новый Magellan CD на Magna Carta и обратил внимание, что Вы там участвуете. Что Вы думаете о новой волне прогрессивного рока?

Существует масса классных команд, работающих в этом жанре, и я часто слушаю это дело. Мне присылают много дисков группы, претендующие на возможность играть у нас на разогреве, поэтому я много слушаю такого рода музыку. Есть ряд потрясающих групп в Европе, делающих современный прогрессивный рок. Есть откровенно кошмарные команды, и есть много таких, которые можно назвать достаточно хорошими. Сегодня именно Скандинавия является бурлящим котлом прогрессивного рока.

На мой вкус, я отдаю предпочтение тем группам, которые не пытаются клонировать ранний Генезис, не говоря уже о King Crimson, Emerson, Lake и Palmer или Yes. Полагаю, именно эти четыре группы, названные мной, являются настоящими основоположниками этого стиля. В то же время архитипом, который предшествовал всем этим группам, можно назвать Pink Floyd, который еще в 1967г. исполнял песни из Pipers At The Gates Of Dawn. Это была музыка, которую можно назвать прогрессивным роком в чистом виде. В какие-то периоды своего существования Jethro Tull можно также ассоциировать с этим жанром, но только если применять этот термин – прогрессивный рок – в очень обобщенном и нестрогом смысле, и в этом случае уместна параллель с группой Radiohead из числа более современных проектов. Ну, еще в эту категории можно добавить группы из Сиэттла конца 80х и начала 90гг.

Некоторые команды середины 80х, я имею в виду такие, как Police периода своего расцвета, были чем-то вроде музыкантов, тяготеющих к прогрессивному року. В несколько меньшей степени это относится к Стингу. Тем не менее, как группа они вторгались в элементы прогрессивного рока, прежде всего в таких моментах, как динамика ритмических темпов и структурированность вещей в целом. Однако ж, в широком смысле, здесь мы находим немалую долю прогрессивного рока. Если говорить об исторически оформленном, конкретном жанре как тавовом, то следует сослаться на King Crimson, Emerson, Lake and Palmer, ранних Genesis, Yes – вот, пожалуй, и всё. Думаю, именно поэтому Jethro Tull всегда культивировали и придерживались в определенной степени принципов музыкальной развязанности и повышенной импровизационности, что, в каком-то смысле, держало нас в стороне от чисто структурированной и высоко отточенной стилистики концертных выступлений. Иными словами, говоря о прогрессивном роке я бы использовал более широкое определение этого жанра, если, конечно, мы не говорим о чисто исторических моментах, связанных с периодом ранних 70х.

Компания EMI продолжает делать римастеринги джетро-талловского каталога, в связи с чем у меня была возможность сделать рецензии на три первых выпуска этой серии. Что ожидается на этом фронте в качестве следующего шага?

Ну, это всё проходит достаточно болезненно. Не то, что это плохо отражается лично на мне, но это болезно воспринимается фирмой EMI, ибо пока кормлю их обещаниями (смеется). Недавно я наткнулся на старую фотографию, чтобы послать ее EMI, равно как и ряд прежде утерянных и ныне обнаруженных за неделю до этого записей на пленках, и теперь я еще в течение будущей недели должен написать аннотацию о ранних днях группы. На конец сентября-начало октября запланирован выпуск трех новых работ, в числе которых Warchild, Minstrel In The Gallery, иToo Old To Rock N'' Roll. У меня уже есть несколько других альбомов, которые прошли пересведение, но пока еще не вышли. Я порялся в своей студии и обнаружил три или четыре прочих альбомов, которыми я еще не занимался, потому что мы очень много чего пересвели в первые месяцы этого года.

В прошлом году в отношении Beatles и Pink Floyd возникла потребность в переработки их материала, используя новейшее поколение студийной звукотехники, которая возникла и существует что-нибудь около года, и которая уже успела себя очень положительно зарекомендовать. Поэтому создается впечатление, что всё более пафосные и по-настоящему сенсационные проекты стремятся монополизировать студийное время на Abbey Road с намерением использовать в своих целях этот ремастеринговый арсенал. Мы же ждали своей очереди и смогли что-то для себя сделать в конце минувшего года и в начале текущего. Я бы сказал, что нам удалось добиться того, что от двух третей до трех четвертей нашего материала, пригодного для пересведения, уже удалось переработать или находится в стадии пересведения… и ныне надежно уместилось на жестком диске с 24-bit/96k разрешением. С точки зрения цифрового качества материал надежно сохранен и готов для всех случаев практического использования в смысле того, в какой степени человечекое ухо способно воспринимать цифровое звучание применительно к этому звуковому стандарту, и можно с уверенностью утверждать, что качество звука действительно неотличимо от аналогового.

Новейшая цифровая технология является большим шагом вперед. Так, вчера я просто заказал себе новую 24-килобитовую мастеринговую машину для своей студии, т.к. полагаю, что отныне всё, что я делаю в студии, будет в 24-килобитовой кодировке звука. Я больше не хочу делать мастеры в 16-килобитах. К сожалению, начиная с 1986г. по сей день всё делалось именно в 16-килобитовой кодировке, потому что, как и все, я делал сведения в ДАТ-формате, т.е. в 16-килобитовом коде, который с того момента определяет реальное качество мастеров. Кто-то может возразить, что нет смысла делать ремастеринг всего, что существует с 1986г., т.к. уже и так качество такое, что лучше не бывает, но на самом деле есть возможность добиться существенного улучшения качества этих уже существующих ремиксов. Появились лучшие конвертеры, переводящие звук из аналогового формата в цифровой, из цифрового – в аналоговый. Иными словами, в нынешних условиях вы можете получить много лучший вариант 16-битового звучания, нежели это имело место каких-нибудь несколько лет тому назад. В то же время не предвидится появления конвертеров с 24-битовой кодировкой. К сожалению, я больше не использую аналоговую ленту - кажется, я отказался от нее где-то с 88года. Таким образом, у меня больше не осталось аналоговых миксов. Все мульти-трэки аналоговые, но сведение с 88года делалось в цифре. Получается, что реальную пользу современный процесс римастеринга может дать только в том, что касается периода музыки, сделанной до 86года.

Вы когда-нибудь задумывались над возможностью создания музыки в формате DVD-Audio или DTS?
В сущности, это было просто неизбежно, хотя, конечно, я не вернусь к старым работам нашей группы, что сделать объемное пересведение всех альбомов Джетро Талла – это просто ни к чему. Я просто не буду заниматься этим лично, так как это огромный объем работы. К тому же, это ничего не даст – прежний саунд возродить будет невозможно, он уже никогда не станет таким, каким был. Я лично не в восторге от объемного звука в музыке. Я много работал с этими средствами звука. Так, в начале 70х мы сделали три альбома, которые я свел в квадрофоническом звуке, и я понял, насколько бессмысленно это занятие! Пытаясь оправдать технические возможности объемного звука, я обнаружил, что звучит это всё весьма странно, когда музыкальные инструменты рассыпаны в пространстве таким образом, чтобы люди реально видели смысл в том, чтобы платить вам деньги только за то, что гитарное соло вылазит у них где-то возле левого плеча – зачем, какой смысл? На самом деле, акустически это выглядит довольно странно, бесистемно и непонятно – короче, я не могу назвать себя большим приверженцем пространственного звучания в этом смысле.

Конечно, в живом коненцерте все эти вещи будут более оправданными. Вполне закономерно стремление перенести часть звука в определенное место озвучиваемого пространства, однако ж и здесь люди могут послушать всё это и сказать: «Слишком у них навороченный звук – ощущение такое, как если б это было обычное стерео с некоторым количеством реверберации, возникающей где-то за моим затылком». Собственно, чего еще тут можно ожидать? Если вы сходите на любой психоделической живой концерт, то тогда, я полагаю, у вас есть резон сделать часть сценического звука пространственно рассосредоточенной, т.к. самый тип такой музыки это вполне допускает. Одноко ж большая часть прочей музыки вряд ли, как мне кажется, получит выгоду от такого подхода. В гораздо большей степени я ратую за улучшение звукового кода… музыки будущего, в формате DVD или как угодно это назовите. Думаю, что если мы когда-либо воспользуемся эффектом пространнственно-объемного звучания, то это будет только наш сборник лучших хитов. Не думаю, что мне когда-нибудь захочется вернуться к старому материалу и закопаться со стерео-миксами – все равно не удастся добиться того, чтобы это звучало так, как это было прежде – вот в чем проблема. Аналоговые пленки по большей части уже не подлежат воспроизведению – магнитный слой на них уже отваливается (смеется), и по сути дела их нельзя запустить на воспроизведение. Два-три старых мастера я скопировал на мультитреке, напр., Aqualung и, если не ошибаюсь, Thick As A Brick, плюс еще несколько альбомов. Мы осуществили несколько конвертаций с мультитрэка на мультитрэк, и, полагаю, они вполне получились пригодными для дополнительного воспроизведения, но, конечно, это не касается всех старых альбомов.

Хочу спросить Вас о предстоящих гастролях. Насколько мне известно, Вы предполагаете сотрудничать с популярными персонами радиоэфира, равно как и приглашать интересных людей, рассказывать какие-то истории, разрешать людям из аудитории задавать вопросы …
Конечно, всё будет строго регламентировано, ибо, проделывая такие вещи, необходимо иметь под рукой опору на системность, не полагаясь на принцип «всем можно делать всё». Идея заключается в том, чтобы добиться некоторой большей степени доверительности в ходе концерта, делая акцент на акустических номерах. Со мной будут музыканты, но они не участники группы Джетро Талл.

Вы будете исполнять песни группы Талл и собственные композиции?
Безусловно. В программе будут некоторые песни группы Талл, и еще мы сделаем акустическую часть концерта, которая будет совершенной иной по подаче оригинальных вещей. Мы сделаем ряд акустических вещей Талла, которые, собственно, отличают нашу группу от других. Будет исполнено несколько сольных номеров. Вы правы, мы собираемся привлечь к мероприятиям местных знаменитостей в каждом пункте гастрольной сетки – это будут люди с радиостанций, которые примут участие в шоу. Это в точности повторяет схему проведения радиоэфиров, где я рассказываю о группе и завожу время от времени песни. То есть мы переносим этот контекст в реальную жизнь в форме публичного выступления – то, с чем я уже достаточно хорошо знаком.

Во всем этом меня привлекает тот факт, что всё происходящее будет чистой импровизацией. Когда даешь людям возможность свободно раскрывать себя – неважно, будут ли это соведущие, люди из аудитории или просто приглашенные гости, - то получается так, что ни один из вечеров не будет похож на другой – всегда будет происходить что-то новое, особенное. Мне это нравится, потому как отчасти это создает интригующее напряжение в происходящем. Меня, как музыканта, это заставляет быть начеку и следить с повышенным вниманием за тем, что творится вокруг (смех). Всякий раз это будут разные люди, непохожие друг на друга личности, но в первую очередь это будет музыкальное представление. На две трети это будет музыка, на одну треть – ток-шоу – примерно так можно это охарактеризовать.

Что-то наподобие радио-рассказов на канале VH1?
Понятия не имею – я не смотрю телевизор. Я , как мне думается, не большой фэн музыкального телевидения в любом его виде (смех).

Иан, еще один, последний вопрос: есть ли какие-то планы на запись нового альбома Джетро Талла или сольного альбома?
Конечно, есть планы записать кое-то. У меня набралось определенное количество новых песен, над которыми я работал последние несколько месяцев, но, к сожаление, у меня просто нет времени зарыться в студию и начать делать запись нового материала раньше, чем в ноябре этого года, когда я смогу покончить с гастролями. Так или иначе, в настоящий момент я слишком занят. Кроме того, я обещал свое участие в ряде других проектов, связанных с творчестом других моих коллег из мира музыки, и, увы, я несколько затянул со всем этим. Я снова начну студий работу в период с ноября будущего года и пробуду в студии несколько месяцев. Да, новый альбом будет записан, - думаю, где-то в течение будущего года, но будет ли это альбом группы Джетро Талл или сольная работа, я пока окончательно не решил. Я знаю, что у остальных ребят тоже есть свои личные планы, так что, полагаю, мы поговорим об этом в ближайшие недели.

Перевод Валлериуса Саркисяна-Виноградова.